Patton & Kaada

Копаясь в мусорных кучах андеграунда, Майк Паттон нашел истинный бриллиант – самого трагичного из ныне живущих композиторов.

В 1992 году вокалист группы Faith No More Майк Паттон сильно удивил мировую общественность, когда во время выступления в Лиссабоне призвал разгоряченных слушателей кидать на сцену мусор и публично съел некоторые продукты зрительской жизнедеятельности. Распустив одну из лучших альтернативных групп XX века, Майк основал рекорд-лейбл «Ipecac», но «питаться отходами» не перестал: до последнего времени голосистый сумасшедший выпускал музыку чрезвычайно интересную и увлекательную, но совсем не рассчитанную на массового слушателя (как и все сольные проекты Майка).

Однако в этом году случилось чудо, причем дважды. Сначала Паттон запустил вполне «форматный» трип-хоп-проект Peeping Тоm (его клип даже взяли в ротацию на MTV). А в конце лета вышел новый сольный альбом норвежского композитора Джона Эрика Каады - наконец-то, копаясь в мусорных кучах современного андеграунда, Майк Паттон нашел истинный бриллиант.

Каада уже давно известен в Скандинавии как талантливый автор музыки для высокохудожественных, но мало кому интересных документальных фильмов. Он даже был представлен к профессиональной награде «Золотая хлопушка», что никак не сказалось на популярности Джона. Гораздо более привлекательными для норвежских инди-кидов оказались записи арт-панковской группы Cloroform, в которой Каада пел и играл на электрооргане. Необычные «спазматичные» песни Cloroform, конечно, не стали национальными хитами, но пришлись по вкусу Паттону, поспешившему заняться выпуском сольных записей Каады. Так началась дружба этих разделенных океаном гениев, в скором времен обернувшаяся их совместным концептуальным альбомом «Romances».

Сейчас Каада вспоминает о работе над «Романсами» с нежностью, однако то был очень непростой для композитора опыт. Патологический перфекционист Паттон, чья роль изначально ограничивалась лишь записью вокальных партий, постоянно давал советы и заставлял Джона переписывать все заново, в результате чего подготовка альбома задержалась на восемь месяцев. Но игра стоила свеч: радостно встреченная критикой и публикой неоклассическая симфония «Romances» дала возможность Паттону отправиться дальше на поиски интересных музыкантов (теперь в каталоге «Ipecac Records» можно найти записи австралийского оркестра The Tango Saloon, саундтрек исландского чудака Мугисона и сборник престранных сочинений Эннио Морриконе, а не только разномастный пост-хардкор), а Каада получил изрядный кредит доверия публики и упрочил свои позиции новейшим диском «Music For Moviebikers».

На этот раз Паттон не вмешивался в рабочий процесс, и запись альбома заняла всего три недели. На предпродажную подготовку ушло гораздо больше времени - Каада сочинил и расписал партии 22 инструментов, искал и склонял к сотрудничеству лучших европейских сессионных музыкантов, долго и придирчиво выбирал тихое спокойное место для записи диска. Более того, композитор сам изобрел несколько музыкальных инструментов и даже собирается наладить их серийный выпуск. Колоссальное величие этой музыки очень сложно воплотить в вербальной форме - непосредственно слушая эти похоронные марши и песни-плачи можно понять гораздо больше и о композиторе, и о себе самом, чем напишут в глянцевом журнале.

Впрочем, нельзя исключать и того, что следующей своей работой Каада еще выше поднимет планку: в настоящий момент Джон пишет саундтрек к фильму о группе Merkesteinane, состоящей из музыкантов с врожденными физическими и умственными отклонениями…