Joao Gilberto

Когда заходит разговор о босса-нове, фирменном бразильском музыкальном продукте, первый, кого вспоминают в данной связи, безусловно, Антонио Карлос (Том) Жобим, со своими песнями «The Girl From Ipanema» и «Desafinado» и другими композициями заложивший основы жанра в середине 50-х. Но, как это часто бывает, появление других музыкантов сообщило жанру несколько иное направление - как в лирическом, так и в ритмическом плане.

Итак, в основном над приданием босса-нове того вида, в котором ее все узнали и полюбили, над ее определением как жанра блестяще потрудился певец, обладатель нежной манеры, гитарист и автор песен Жоао Жильберто, который у себя на родине, в Бразилии, был удостоен клички «О Mito» (Легенда).

Первую гитару Жоао купила бабушка, когда ему было 14. Год интенсивной практики - и он становится лидером школьного ансамбля. В это время его, помимо современных бразильских поп-ритмов, вдохновляют и свинг Дюка Эллингтона и Томми Дорси, и оперетта (Жанетта МакДоналд). В 18 лет Жоао направился в Сальвадор, столицу своей родной провинции Байя, где короткие выступления в рамках «живого» радио шоу обратили на него внимание Антонио Мариа. В результате Жоао стал ведущим вокалистом популярной радиокоманды «Ребята с Луны» и оказался в Рио-де-Жанейро. В группе Жильберто, натура мечтательная, не продержался и года - слишком часто опаздывал на репетиции и выступления.

После ухода из группы он вел полубродяжническую жизнь, не имея постоянного адреса и скитаясь по друзьям. Море апатии и очень много марихуаны. Перебивался случайными клубными выступлениями, при этом игнорируя клубы, посетители которых разговаривали во время выступления артистов. Можно сказать, что ни пребывание в составе «Ребятa Луны», которое можно было использовать как трамплин, ни данный ему Богом талант певца и гитариста Жоао Жильберто тогда практически не использовал.

Через почти 10 лет бесцельного существования Жоао подружился с певцом Луисом Теллесом, который уговорил его перебраться в Порто-Алегре, где взял под свою опеку. Жоао целиком сосредоточился на музыке и не только забыл о своем пристрастии к марихуане, но даже не пил ничего крепче фруктового сока. Через некоторое время Жильберто стал достаточно популярной фигурой в Порто-Алегре. Тогда же он значительно усовершенствовал свое вокальное и гитарное мастерство.

Манера, в которой он тогда пел, трудно поддается описанию. Вокал его включал много гортанных и носовых составляющих. Часто казалось, что Жильберто специально использует приемы, подходящие для чего угодно, только не для пения. Но все это переплавлялось в достаточно узнаваемый стиль. Нужно сказать, что даже такие знаментые крунеры, как Бинг Кросби и Перри Комо, пели гораздо тише и с гораздо меньшим вибрато. Все это плюс гитарный аккомпанемент, такое интенсивное синкопированное пощипывание струн, задавало веселый музыкальный тон. Так что ко времени записи первой пластинки («Chega de Saudade», 1959) Жильберто был повсеместно известен как человек, сделавший босса-нову тем, что она собой представляет.

Верный форме, Жоао Жильберто избрал не самую проторенную дорогу, и после успешного выхода первого альбома, а также еще двух («Amor, о Sorriso e a Flor», 1960, и «Joao Gilberto», 1961) он, оставив Бразилию, поселился в США, где жил до 1980 года. В это время он сделал ряд изумительных записей со Стэном Гетцем. Кроме того, записывал музыку с бразильскими песенниками старшего поколения, такими, как «Dorival Caymm»i и «Агу Barroso». Вернувшись в Бразилию в начале 80-х, Жильберто работал, наверное, с каждым крупным представителем национальной поп-музыки - и с Gilberto Gil, и с Caetano Veloso, и с Maria Bethania, и с Gal Costa, и с Chico Buarque. Его записи никогда не продавались такими тиражами, как записи вышеперечисленных артистов, но все они чрезвычайно признательны Жоао Жильберто за то глубокое влияние, которое он оказал на их творчество. Верный своему загадочному и эксцентрическому имиджу, Жильберто ведет полузатворническую жизнь, твердо зная, что это именно он 40 лет назад решающим образом повлиял на развитие бразильской культуры, сделав босса-нову своей музыкой и музыкой всей Бразилии.

Одна из черт бразильской популярной музыки, и особенно босса новы - многочисленные римейки: каждая песня многократно издана и записана многими исполнителями. Но ведь любая песня когда-то прозвучала впервые, и то первое, оригинальное исполнение очень ценится меломанами. Что касается самых известных песен босса новы, то первый исполнитель, как правило, один: Жоао Жилберту.

Песня А.К. Жобима «Corcovado», звучащая в заставке к «Семейным узам», - тоже римейк, записанный Жоао дуэтом с женой Аструд для пластинки 1964 года «Stan Getz/Joao Gilberto». Впервые эта песня прозвучала в его исполнении в 1958 году и вышла на его легендарном диске «Desafinado» («Непопадающий в ноты»).

Баия. Жоао Жилберто (полное имя - Joao Gilberto do Prado Pereira de Oliveira) родился 10 июня 1931 года в маленьком провинциальном городке Жуазейру, регион Баия. Отец его, преуспевающий торговец, хотел дать детям хорошее образование, но из семерых детей один, причем самый способный, так и не окончил школу: Жоаозиньу. С ранних лет интересовала парня только музыка. В 14 лет он впервые взял в руки гитару и больше не расставался с ней, будто стала она продолжением его тела. В 15 лет он собрал мальчиковый ансамбль: они собирались под старым деревом в центре города и репетировали.

Музыку Жоао слышал все детство - в местном магазинчике был громкоговоритель, из которого лилась и американская музыка, джаз, например, «Караван» Дюка Эллингтона, и французские песни, и конечно, бразильская самба - то был период ее расцвета. Спустя годы многие из услышанных тогда песен он включит в свой репертуар.

К 18 годам Жоао «вырос» из своего городка и отправился в столицу Баии, Салвадор, попытать счастья на радио - в то время многие певцы в Бразилии зарабатывали исполнением песен в прямом эфире на радио. Хороший доход приносили выступления в казино, но в 1946 году игорные заведения были объявлены вне закона, и наибольшие заработки музыкантам стали давать выступления на радио, но и конкуренция на радио сильно возросла. На радио в Салвадоре Жоао не добился успеха. Однако его голос понравился одному из музыкантов группы «Garotas da Lua» (Парни с Луны), они выступали в ежедневном эфире на радио «Тупи» в Рио-де-Жанейро. На «Тупи» в тот период только что пришел новый артдиректор, Антонио Мария, ставший впоследствии влиятельным журналистом и поэтом-песеником (одна из его песен - знаменитое «Утро Карнавала», исполненная Жоао Жилберту и вошедшая в фильм «Черный Орфей»). Ему не нравилась манера исполнения Жонаса Силвы, солиста «Парней с Луны», он посчитал, что тот поет слишком «интимно», тихо, и всю группу заставляет шептать. Антонио Мария пригрозил, что не продлит с группой контракт, если те не заменят солиста. Так в группу был приглашен Жоао Жилберту. Интересно заметить, что впоследствии Жоао сменил свою первоначальную манеру пения на тихую, «интимную», невибрирующую, из-за которой солист «Парней с Луны» Жонас Силва и был уволен.

Рио-де-Жанейро. В 1950 году 19-летний Жоао приезжает в Рио. С первых дней работы в группе было ясно, что новый солист стремится к сольной карьере и в группе не приживется. Он опаздывал на выступления, а иногда и вообще не приходил, и вскоре был уволен, однако, сохранил дружеские отношения с ребятами из группы и даже у некоторых из них квартировал время от времени. Фактически, первые десять лет своей жизни в столице, вплоть до женитьбы на Аструд Вайнерт, Жоао Жилберту не имел собственного дома и жил то у одних друзей, то у других. Друзья никогда не брали с него платы и даже не намекали, что он должен принимать участие в покрытии бытовых расходов. Он, конечно, старался приносить в дом продукты, покупал фрукты, но наиболее значимым вкладом были задушевные разговоры и пленительная музыка, которую он играл, в основном, по ночам. Иногда хозяевам это надоедало, и их гостеприимство заканчивалось, но всегда находились еще друзья, предлагающие ему свой дом.

После ухода из группы «Парни с Луны» карьера Жоао резко пошла вниз. Семь лет он был в тени, опустился, одевался неряшливо, перестал стричься, употреблял марихуану и пребывал в депрессии. Подруга Жоао, Силвия Теллес (впоследствии ставшая босса нова - певицей), ушла от него к другому музыканту. Без денег, без работы, он решительно отвергал «нормальную» (немузыкальную) работу, но и от исполнения коммерческих джинглов и от пения в клубах для жующей публики тоже отказывался: гордость. Вечерами он приходил к клубам Рио, где играли его друзья - пианисты Жоао Донату, Джонни Алф и Том Жобим, гитарист Луис Бонфа, певцы Лусио Алвес, Долорес Дюран и Ивон Кери - и ждал перерыва, чтобы присоединиться к компании.

«Потерянные» годы. Единственным, кто помог Жоао Жилберту вернуться на путь истинный, был Луис Теллес, руководитель старомодной группы «Quitandinha Serenaders» из штата Рио-Гранде-ду-Сул, с которым Жоао одно время выступал. Теллес взял Жоао под свое крыло, оградив от разрушительного влияния Рио. В 1955 году Жоао провел семь месяцев в Порту Алегре, родном городе Теллеса. Теллес поселил его в хорошем отеле, познакомил с местной «тусовкой», привычный распорядок которой Жоао вскоре изменил на свой полуночный лад: любители музыки нередко проводили ночи в клубе «Clube da Chave», потому что Жоао со своей гитарой мог появиться там в любое время, и чаще всего это происходило в 3 часа ночи. Посетители были в восторге от его выступлений, часами могли слушать, как он играет, и даже как говорит. Доходило до того, что у некоторых слушателей начал проскальзывать его байянский акцент.

Очаровав Порту Алегре, Жоао переезжает на несколько месяцев к своей старшей сестре Дадаинье в городок Диамантинья, штат Минас Гераес. Вскоре весь город узнал, что у Дадаиньи поселился интересный гость, который из дома не выходит, вечно ходит в пижаме и не расстается с гитарой. Жоао играл днем и ночью, нередко бренча один единственный аккорд. Обнаружив, что в ванной комнате хорошая акустика, выгодно преподносящая его голос и звуки гитары, он начал экспериментировать в ванной. Так он обнаружил, что если петь тихо, без вибрации, то можно ускорять или замедлять пение относительно гитарного аккомпанемента, формируя свой собственный темп. Для этого он изменил свою вокальную технику, выдыхая при пении больше через нос, чем через рот. Он привнес в свою новую технику лучшее, что было у его кумиров, - естественную дикцию Орландо Силвы и Фрэнка Синатры, равномерное дыхание и бархатный тембр Дика Фарни, тембры тромбониста Фрэнка Росолино из оркестра Стэна Кентона, прохладную интимную манеру исполнения трио «Page Cavanuagh», Джо Муни и Жонаса Силвы, синкопированный ритм своих друзей-пианистов Жоао Донату и Джонни Алфа. Таким образом, в облицованной плиткой ванной комнате сформировался тот самый легендарный узнаваемый стиль Жоао Жилберту.

На первых порах кроме него самого никто этого не слышал. Жоао понимал, что он еще не готов штурмом взять Рио, что ему не хватает профессиональной дисциплины, что ему необходимо отказаться от курения и не употреблять ничего крепче апельсинового сока.

Пока Жоао оттачивал ритм «босса нова», его родственники - сестра с мужем - начали опасаться за его психическое здоровье и предложили Жоао съездить к родителям в Жуазейро. Послушав сына, его отец, поклонник оперного искусства, сказал: это не пение, это болтовня. Друзья детства, которые не забыли, как Жоао имитировал Орландо Силву, нашли его новый вокальный стиль не совсем мужественным. Чтобы избежать насмешек, Жоао стал уединяться. Однажды на берегу реки он засмотрелся на прачек, шедших вдоль реки и несущих на головах корзины с бельем. Он попытался воспроизвести особый ритм их шагов, вызванный необходимостью балансировать нагрузку, так получилась его первая песня босса нова - «Бим-бом»:

Bim-bom, bim-bim-bom
Bim-bom, bim-bim-bom
Bim-bim
E so isso meu baiao
E nao tem mais nada nao
O meu coracao pediu assim
So Bim-bom, bim-bim-bom
Bim-bom, bim-bim-bom
Bim-bom
(Это вся моя песенка, и ничего больше, так захотело мое сердце…).

Простота характерна и другим авторским композициям Жоао Жилберту. В последующие сорок лет такие песни будут признаны музыкой совершенной чистоты. Но в то время отец Жоао, послушав ее, решил, что у сына что-то расстроилось с головой. Дошло до того, что родители отправили сына в психиатрический санаторий в Салвадоре на обследование, однако, через неделю он был оттуда выписан.
Накануне успеха. В 1956 году Жоао возвращается в Рио, восстанавливает свои прежние контакты, обзаводится новыми знакомствами и показывает свои песни «Бим-бом» и «О-ба-ла-ла». Среди его новых знакомых попадаются музыканты старой школы, такие как, например, композитор Бороро, чьи, ставшие классикой, песни «Curare» (Яд) и » Da Cor do Pecado» (Цвет греха) он, годы спустя, включит в свой репертуар. Среди его новых знакомых есть и молодые талантливые музыканты - гитаристы и будущие композиторы Карлос Лира и Роберту Менескал, певица и гитаристка, знаменитая муза босса новы Нара Леао. Из старых знакомых он встречается с Жонасом Силвой, тем самым певцом, которого он некогда заменил в группе «Парни с Луны»: «Жонас, гитара у тебя есть?» - «Нет, Жоао, - ответил тот, - ты же знаешь, я не играю на гитаре». - «Так купи. Я тогда смогу приходить к тебе в гости и играть». В тот же день Жонас купил гитару, тщательно выбирал ее. Жоао появился, спустя несколько дней, сыграл одну песню, написанную Жонасом, и сказал, что должен идти. Это был первый и последний раз, когда Жоао брал в руки эту гитару. А песню Жонаса «Rosinha» (Розочка) записал только в 1990 году.

Самой значимой в Рио была, конечно же, встреча с Томом Жобимом. В прежние годы Том был просто пианистом в ночном клубе, делал аранжировки на принадлежащей англичанам студии «Одеон» (ныне - EMI). Ко второй половине 1950-х годов Том уже полностью сформировался как композитор. Когда Жоао сыграл и спел ему «Бим-бом» и «О-ба-ла-ла», Том был потрясен не столько его вокалом, сколько гитарной игрой, и сразу же разглядел новые возможности, которые открывал ритм этих песен: здесь присутствовал упрощенный ритм самбы, и открывались огромные возможности для использования современных гармоний вроде тех, которые изобретал Том. Прикидывая, как новый ритм мог бы быть использован в его композициях, Том вспомнил про песню, которую он вместе с Винисиушем де Мораесом написал годом ранее - песню «Chega de Saudade» (Хватит тосковать).

Песня «Chega de Saudade» считается началом и течения «босса нова», и карьеры Жоао Жилберту. Эта песня - как подпись Жоао, его фирменный знак. Правда, Жоао записал ее не первый - первой ее исполнила Элизет Кардозу, очень уважаемая певица, чьи записи продавались в небольших количествах. Это был диск с песнями Тома Жобима и Винишиуса де Мораэса 1958 года «Cancao do Amor Demais» (Песня огромной любви), выпущенный небольшим тиражом (2000 копий). Забылся тот факт, что на двух из 13 треков этого альбома присутствует гитара Жоао: он показывал Элизет Кардозо, каким, на его взгляд, должен быть ритм исполнения «Chega de Saudade», однако певица не приняла во внимание его советы и дала ему понять, что обойдется без них. Песня была исполнена ею в обычной манере, и лишь в гитарном аккомпанементе Жоао слышится намек на то, как это должно было быть.

Но Жоао записал эту песню даже и не вторым! Вторыми записали его друзья, музыканты «Os Cariocas» (Ребята из Рио). Но их гитарист тоже не справлялся с новым ритмом, и Жоао явился на студию, где делалась эта запись, и записал партию гитары анонимно.

Его время записать эту песню пришло летом 1958 года. Том Жобим похлопотал на «Одеоне», чтобы записали сингл Жоао на 78 оборотов. Арт-директором «Одеона» в ту пору был Алоизио де Оливейра, продюсер, продвигавший в США бразильских исполнителей, в частности, звезду бразильского кино 1930-50-х годов Кармен Миранду. Алоизио де Оливейра любил сильные раскатистые голоса, его кумиром был Доривал Каимми, и не увидел коммерческого потенциала в тихом и монотонном исполнении Жоао Жилберту. Потребовалось ходатайство Тома, гарантии директора «Одеона» по продажам и рекомендации самого Каимми, прежде чем Алоизио разрешил эту запись.

Такая запись заняла бы у любого другого певца всего несколько часов. Но Жоао записывал этот сингл несколько дней, так как постоянно прерывал музыкантов, чьи ошибки кроме него никто не слышал, предъявлял к техническому персоналу неслыханные требования, вроде разных микрофонов для голоса и гитары, и спорил об аккордах с самим Жобимом! Но несмотря на все эти конфликты, «Chega de Saudade» и «Bim-Bom», в конце концов, были записаны 10 июля 1958 года. Сингл сразу же был направлен в музыкальные магазины в Рио, где пролежал несколько месяцев без особого успеха.

Усилиями отдела продаж «Одеона» в Сан-Паулу сингл был, в конце концов, продан, хотя, поначалу, и там он пошел не гладко. Однажды песню «Chega de Saudade» завели для одного важного клиента, и тот возмутился: «Зачем они записывают таких холодных певцов?», и, не дослушав песню, сказал: «Это такое дерьмо нам из Рио присылают?» Персонал «Одеона» объяснил, что это другая музыка, новый современный стиль, что это нравится молодежи, и они будут это покупать. Клиент поразмышлял и решил рискнуть. Риск оправдался: в Сан-Паулу пластинка понравилась. Успех в Сан-Паулу способствовал тому, что и в Рио продажи пошли вверх. На музыкальном небосклоне взошла новая звезда…

Успех. Три следующих года стали для Жоао весьма плодотворными: он записал три альбома в стиле босса нова: «Chega de Saudade» («Odeon», 1959), «O Amor, o Sorriso e a Flor» (Любовь, улыбка и цветок; «Odeon», 1960), и «Joаo Gilberto» («Odeon», 1961). В 1990 году они были переизданы на CD «The Legendary Joao Gilberto».

В 1961 году государственный департамент США организовал джаз-тур по Латинской Америке. Одним из музыкантов, принимавших участие в туре, был гитарист Чарли Бёрд, на которого музыка Тома Жобима и Жоао Жилберто произвела большое впечатление. По возвращении в США он поставил одну из композиций Жоао своему другу саксофонисту Стэну Гетцу. Как рассказал Гетц спустя 20 лет, он «сразу же влюбился в эту музыку… Чарли Бёрд предлагал эту запись множеству звукозаписывающих компаний - никто не захотел ее купить. Им нужно, чтоб голос был как труба».

Пластинка Гетца и Бёрда «Jazz Samba» (1962) стала настоящим хитом. На протяжении 70 недель она занимала верхнюю строку поп-чартов. Она сделала Гетца популярным исполнителем, впоследствии он выпустил четыре альбома с музыкой в стиле босса нова, наиболее успешным из которых был, и до сих пор остается, альбом «Getz/Gilberto», записанный в 1964 году с участием Жоао, Аструд и Жобима. А знаменитая «Девушка из Ипанемы» стала известной в мире именно после выхода этого альбома.

С 1962 по 1980 годы за исключением двух лет, которые он провел в Мексике, Жоао Жилберту жил в США. За эти годы он записал кроме альбома «Getz/Gilberto» пять замечательных альбомов - «Жоао Жилберто в Мексике» (1970), «Жоао Жилберто», еще известный как «Белый Альбом» (1973), «Лучшее из двух миров» со Стэном Гетцем и со своей второй женой Миушей (1976) и «Amoroso» (1977). Не заботясь о финансовом успехе, Жоао проводил время, играя на частных концертах, сочиняя песни и проникая в кладовые забытой бразильской музыки. В противовес преобладающим коммерческим направлениям в музыке он записывает песни старых бразильских композиторов: Ари Баррозо, Доривала Каимми, Ноэла Розы, Жералдо Перейры. Забытые бразильские песни первой половины ХХ века новым всплеском своей популярности больше чем кому-либо обязаны Жоао Жилберту. Кроме этого, он является единственным не итальянцем, а возможно, и вообще единственным в мире музыкантом, однажды аранжировавшим итальянскую песню в джазовом стиле. Речь идет о песне «Estate» (Лето).

По возвращении в Бразилию Жоао Жилберту записал пять альбомов: «Жоао Жилберту Прадо Перейра де Оливейра» (1980); «Бразилия» с Каэтану Велозу, Жилберту Жилом и Марией Бетанией (1981); «Живой концерт в Монтрё» (1987); «Жоао» (1991) и and «Eu Sei Que Vou Te Amar» («Знаю, что буду тебя любить», 1995). Диски Жоао содержат его старые песни, песни со всего света, песни бразильских музыкантов следующего поколения - Шику Буарке, Каэтану Велозу, Жилберту Жила. Эти три музыканта и еще многие звезды популярной бразильской музыки - Гал Коста, Джаван, Мораес Морейра, Жоао Боску и другие - до сих пор считают Жоао Жилберту своим учителем и вдохновителем, сформировавшим несколько поколений композиторов и исполнителей, и не только в Бразилии.

Жоао Жилберту является героем историй и анекдотов, среди которых много историй, связанных с кошками, которых он обожал. Так, однажды ему на студию позвонила жена, певица Аструд Жилберту и сообщила, что их кот выпал из окна. Жоао бросил дела, взял такси и помчался домой, повез кота в лечебницу, но было уже поздно. Коллеги потом шутили, что кот покончил жизнь самоубийством, не вынеся многократного репетирования Жоао песни «O Pato» («Утка»). Еще одна кошачья история рассказана итальянским продюсером Массимо Бердини. Во время своей поездки в Италию Жоао много времени проводил, разговаривая с уличными кошками. И удивительно - кошки останавливались будто загипнотизированными его голосом!

Звезда бразильской музыки певица Мария Бетания сказала однажды, что «Жоао - это сама музыка. Он играет, он поет, без начала и конца, днем и ночью. Он очень, очень странный. Но, будучи человеком увлеченным, увлекает сам с такой силой, на которую не способен ни один из всех, кого я встретила на земле. Он - тайна. Он - гипнотизер».

Слова Марии Бетании - хорошая точка в рассказе об этом прекрасном музыканте.
Дискография

DESAFINADO 1958
CHEGA DE SAUDADE 1959
O AMOR, O SORRISO E A FLOR 1960
JOAO GILBERTO 1961
GETZ / GILBERTO 1964
GETZ / GILBERTO №2 1965
JOAO GILBERTO EN MEXICO 1971
JOAO GILBERTO 1973
THE BEST OF TWO WORLDS - STAN GETZ E JOAO GILBERTO 1976
AMOROSO 1977
JOAO GILBERTO PRADO PEREIRA DE OLIVEIRA 1980
BRASIL - JOAO GILBERTO, CAETANO VELOSO E GILBERTO GIL 1981
LIVE AT THE 19th MONTREUX JAZZ FESTIVAL 1986
JOAO 1994
EU SEI QUE VOU TE AMAR 1994
JOAO VOZ E VIOLAO 2000