Comedian Harmonists, The

Все началось с появления 18 декабря 1927 года в одной из берлинских газет маленького объявления о наборе певцов – профессионалов, не старше 25 лет, очень музыкальных с красивыми голосами. Объявление подал Гарри Фроммерман, едва достигший совершеннолетия безработный музыкант, сын синагогального кантора с Украины, Александра Фроммермана, основавшего в Берлине «Международную канторскую школу». Гарри не имел систематического музыкального образования, но, несомненно, был гением, и приходится признать, гением-неудачником. Он, как и положено еврею, был музыкантом интеллектуального склада, умел музицировать в уме: писал виртуозные аранжировки, вынашивал идеи, реализация которых сулила успех. Его идеей было создание «немецких Revellers» - аналога популярной американской группы. Он уже сочинил 15 аранжировок для еще не существующего ансамбля. Вместе с Фроммерманом организацией ансамбля занимался еще один певец – Теодор Штайнер, но на раннем этапе работы он оставил группу и в дальнейшей истории “Comedian Harmonists” его имя не фигурирует.

Среди почти сотни безработных музыкантов, пришедших по объявлению, подходящих не находилось. Фроммерман уже хотел бросить затею, но на пороге его мансарды появился Роберт (Боб) Биберти – бас из оперного хора, не брезговавший заработком уличного музыканта. Сын оперного певца, он, как и Фроммерман, не имел диплома об окончании музыкального учебного заведения, но имел на редкость красивый голос, и тоже был увлечен творчеством «Revellers». Этого хватило для начала.

Боб и Гарри были полной противоположностью друг другу: невысокий, нервный, подвижный до суетливости, «не от мира сего» еврей Фроммерман, и немец Биберти – высокий, вальяжный, флегматичный и в то же время оборотистый, знающий вкус жизни, умеющий устроить быт. Фроммерман, уступая прочим ансамблистам в вокальных данных, несомненно, был душой, «идейным вдохновителем» ансамбля. В свою очередь Биберти, другой очевидный лидер, брал на себя функции административного импрессарио группы. До конца жизни Боб и Гарри оспаривали лавры создателя “Comedian Harmonists”. Как в том анекдоте, оба были правы: эти «сиамские антиподы» до разделения давали жизнь уникальному творческому организму.

Биберти привел в группу двух своих соседей по театральной гримерке – первого тенора, болгарина Ари (Аспаруха) Лешникова, обладавшего уникальным по красоте и диапазону лирическим тенором, и баритона, польского еврея Романа Циковского. Последний происходил из ортодоксальной религиозной семьи. С детства он пел в синагоге, ему прочили карьеру кантора, но он хотел стать профессиональным музыкантом и уехал учиться в Берлин. Отец не препятствовал, но был огорчен разлукой с сыном и в письмах всегда просил его не порывать с еврейской религией. Циковский, несмотря на амплуа певца из кабаре, действительно оставался в глубине души верующим евреем. Когда позднее он вступил в брак со своей подругой-нееврейкой, она, по его настоянию, приняла иудаизм. Вторым тенором сначала был Вальтер Нусбаум, судя по фамилии, тоже еврей, но в марте 1929 его сменил Эрих Коллин. Настоящая фамилия его была Абрахам, и он был тоже еврей, хоть и крещеный в лютеранство. Эрвин Ботц – пианист группы, к слову, был женат на еврейке.

Первые репетиции начались 5 марта 1928 года. Для того чтобы настойчиво, без всякого жалованья работать над сложными партитурами, нужна была твердая вера в успех. Участники договорились о жесткой дисциплине и о штрафах за опоздания, которые приходилось зачитывать из будущих гонораров – денег ни у кого не было. Певцы постоянно слушали пластинки Revellers, чтобы вдохновиться избранным эталоном, который вскоре они превзойдут и станут сами непревзойденным образцом мужского ансамблевого пения. На каком-то этапе Фроммерман дописал в партитуры пятый голос тенор-буффо, он стал петь эту партию, дополняя ансамбль голосовыми и звукоподражательными эффектами, вносившими в исполнение иронические и пародийные штрихи. Выработав манеру пения, ансамбль нарабатывал репертуар, в который по замыслу должно было входить все от Брамса до блюза. Свой оригинальный стиль, неповторимое звучание ансамбль выработает в 1929 году, в июле того же года состоится встреча с Revellers, приехавшими на гастроли в Берлин.

Сначала ансамбль не планировал петь с инструментальным сопровождением, но потом решили пригласить пианиста. Ари Лешников привел своего знакомого Эрвина Ботца. Ботц был самым молодым в группе, но в отличие от старших товарищей имел кое-какие деньги, благодаря поддержке матери, и мог шутя платить штрафы за опоздания и прогулы. Между ним и Фроммерманом возникла творческая конкуренция: Ботц с его блестящим музыкальным образованием свысока относился к аранжировкам Фроммермана как к сырому материалу. Фроммерман, чувствовавший свое отставание, сумел благодаря огромным стараниям и незаурядным творческим способностям достичь того, в чем Ботц его превосходил.

В июне 1928, после долгих и напряженных репетиций, группа пытается прослушаться в концертном зале «Berliner Scala». Провал был катастрофическим: певцам объяснили, что они все-таки в центре развлечений, а не в похоронном заведении. В конце лета состоялось второе прослушивание, в концертном агентстве Бруно Леви, с которым Фроммермана связывало родство. Леви слушал с каменным лицом, а дослушав, снял трубку и позвонил тогдашнему «королю» Берлинского варьете Эрику Шарéлю. Секстету пришлось исполнить свой небольшой репертуар еще раз. Шарель сразу сделал предложение участвовать в ревю «Казанова», которое Леви, к ужасу шестерых мужчин, отклонил. Он сказал: «идемте в кабачок, выпьем пива, я угощаю», а затем отправился с ними к главному конкуренту Шареля – Халлеру с его ревю в Адмиральском дворце. Едва они добрались туда, их нагнал посыльный на велосипеде от Шареля с предложением двойного гонорара, и угрозой в случае контракта с Халлером перекрыть все пути на эстраду. Была предложена фантастическая по тем временам сумма -120 марок за выход, т.е. 20 марок на каждого. 28 сентября 1928 года в «Большом Зале» Шареля состоялось первое выступление. Спустя всего три недели “Comedian Harmonists” выступали ночью после представления в «Кабаре комедиантов», знаменитом «KaDeKo», а потом и во многих других местах. Заработки росли стремительно. Группа вошла во вкус того, что на жаргоне нынешних поп-звезд называется «чёс»: исполнялись три-четыре номера, получали гонорар и бегом на следующую площадку. Вскоре каждый уважающий себя берлинский антрепренер считал своим долгом ангажировать группу. В марте 1929 года состоялись первые гастроли в Гамбурге, затем и в других немецких городах. Эти поездки имели для секстета большое значение. До сих пор они лишь участвовали в больших сборных концертах и хотели выступать с сольными программами. Они были уже достаточно «раскручены» благодаря грампластинкам и радиопередачам, но все же не были достаточно известны по всей стране. Самостоятельное концертное турне группы означало большой риск для организатора: не было уверенности, что сборы от сольных концертов окупят аренду залов. Для первого сольного концерта был выбран Лейпциг, где группа выступала четыре недели назад. «Позднее, - вспоминал Роберт Биберти, - у нас было много концертов в Лейпциге, не помню сколько раз в год. И всегда был полный аншлаг, все билеты раскупались в течение двух часов. Было достаточно газетного объявления «Едут “Comedian Harmonists”» - и никакой рекламы!».

5 сентября 1929 состоялась премьера музыкальной комедии «Два галстука», в которой вместе с Гансом Альберсом и Марлен Дитрих были заняты “Comedian Harmonists”. Музыкальные номера специально для них написал известный композитор Миша Шполянский.

В 1930 году группа выехала в первые зарубежные гастроли в Амстердам, и впервые снялись в кино. Первый фильм с их участием назывался «Уличная песенка». В том же году они записали в фильме «Трое с бензоколонки» знаменитую песню «Друг, хороший друг». Музыку к кинофильму написал популярный в те годы композитор, Вернер Рихард Гейман - еврей, родившийся в Кёнигсберге. Он же был автором нескольких хитов, исполнявшихся “Comedian Harmonists”: «Где-нибудь на Земле…», «Такая вот любовь матросов» и других. В 1931 – 32 году «гармонисты» снялись во многих фильмах, их партнерами были ведущие актеры Германии и среди них Ольга Чехова. Песни из этих фильмов стали популярнейшими шлягерами. Вот названия некоторых фильмов, в которых снимался секстет: «Фальшивый муж», «Её высочество повелевает», «Бомбы на Монте-Карло», «Победитель», «Голубой ангел», «Шпион в отеле “Саввой”», короткометражка «“Comedian Harmonists” поют немецкие народные песни».

Они записывали на пластинки народные песни, хиты классики, шлягеры, мелодии из кинофильмов, шансоны. Вот названия некоторых вещей ансамбля, которые сами по себе дают представление о ироническом стиле: «Я заказал для тебя новый горшок с цветами», «Мы с головы до ног предназначены для любви», «Ты подходишь мне, как сахар к кофе», «Ночь дана не только для сна», «Когда Соня пляшет русскую», «Ты умеешь свистеть, Йоганна?» и тому подобное. Шлягеры для группы писали лучшие авторы Германии, работавшие в этом жанре. Стоит ли напоминать, что большинство из них были евреи.
Своеобразным «аттестатом зрелости» секстета стал триумфальный концерт в зале Берлинской филармонии. В стенах «святая святых» немецкой музыки звучали прежде Бах, Бетховен, Вагнер, и отнюдь не эстрадные песни. Но искушенная аудитория с восторгом приняла изрядно волновавшихся «гармонистов». После такого успеха творчество группы было формально признано серьезным искусством – их освободили от налога на артистов эстрады. Надо отметить, что в репертуаре группы было немало виртуозных и остроумных переложений классических оркестровых и инструментальных произведений: увертюра к «Севильскому Цирюльнику» Россини, «Perpettuum mobile» Штрауса, «Венгерский танец» Брамса, «Юмореска» Дворжака, «Менуэт» Боккерини.

В 1933 году к власти пришли нацисты. Поначалу мало что изменилось. Певцы не интересовались политикой и были настолько популярны, что не чувствовали угрозы лично для себя. В начале 1934 года группа с успехом выступает на борту броненосца «Лейпциг» в Браменхаффене, хотя «истинно арийская» аудитория не заблуждалась относительно расовой принадлежности трех из шести музыкантов. На одном из концертов в Штутгарте, как вспоминал Роман Циковский, исполнение песни «Дядя Бумба из Колумбо танцует только румбу» было прервано антисемитскими выкриками, зал был заполнен нацистами, но сидевшие в первом ряду высокие чины СС и СА дали знак не мешать выступлению и демонстративно поаплодировали, а после концерта даже пили шампанское в обществе артистов. Группа записывает песню «Новая весна придет на родину»; позднее Эрвин Ботц оправдывался, что это был отнюдь не марш имперских трудовых отрядов, а скрытая надежда на посленацистскую эру, да и текст, по его словам, был якобы написан евреем… Но автор документального фильма и книги о группе Эберхард Фехнер утверждает, что автором текста этой песни был далеко не враждебный нацистам кабареттист Вилли Шеффер.

Однако расовая идеология брала верх над вкусовыми пристрастиями, всеобщие любимцы становились бельмом в глазу у нацистов: не полностью «арийским» был не только состав секстета, но весь его чувственный, совсем не «нордический» музыкальный стиль. И вот уже в 1933 году были расторгнуты контракты на некоторые выступления – евреи становились нежелательны на эстраде. В этом же году вышел последний фильм с “Comedian Harmonists” «Маленький человек, что же дальше?». Позже сцены из фильма с их участием были вырезаны.

1 ноября 1933 года Геббельс утвердил положение об Имперской Культурной Палате и ее подразделениях. Членство в Палате было обязательным условием для профессиональной творческой деятельности, при этом Геббельс специально разъяснил, что евреи в Палату допущены не будут. Тем не менее, все шесть членов группы подали заявление в Палату, надеясь на положительное решение, поскольку все-таки ансамбль всегда был интернациональным и не был полностью еврейским. На тот момент “Comedian Harmonists” совершали запланированное турне по Германии, для которого им было выдано специальное разрешение. Приходилось все чаще сталкиваться с оскорблениями и отменой запланированных концертов. В один прекрасный день в Мюнхене на эстраду вышел представитель гауляйтера и объявил, что это последний концерт «неарийского» ансамбля. Дрожащей походкой секстет вышел к роялю – публика приветствовала своих любимцев стоя – песня, которую всегда исполняли в конце «До свиданья, my dear!», подхваченная всем залом, звучала с особым смыслом.

Концерты были отменены, а на радио дорога была закрыта еще в начале года. Разрешены только заграничные гастроли, приносившие стране валюту – на тот момент “Comedian Harmonists” остались последними еврейскими музыкантами в Германии, которым разрешалось работать, хотя бы за рубежом. Заработки упали, и это привело к конфликту: «арийцы» требовали пересмотра соглашения о разделе прибыли в сторону увеличения своей доли, поскольку из-за еврейских товарищей они теряли возможность выступать и зарабатывать в Германии. Но, в конце концов, все осталось по-прежнему – каждый получал свою шестую часть, как это было оговорено еще при создании группы. Последние месяцы совместного творчества “Comedian Harmonists” провели в гастрольных поездках. Они побывали в США – там состоялся знаменитый концерт на борту авианосца «Saratoga», с участием звезд американского искусства, транслировавшийся по всей стране. Этот концерт, а также более 30 выступлений на радио сделали группу знаменитой, появилась реальная возможность «завоевать Америку». Больше всех хотел остаться Фроммерман, даже традиционный еврей Циковский рассуждал привязанности к немецкой культуре, а крещеный Колин вообще не считал себя евреем. Все же «неарийцев» привлекала идея работать в США; Биберти был решительно против – в Германии у него оставалась мать, квартира, нажитое имущество, его поддержали Лешников и Ботц.

Вернувшись в Германию группа записывала пластинки, а в ноябре совершила успешное турне по фашистской – но не антисемитской – Италии. На весну следующего года было анонсировано повторное турне, которое не состоялось. Новый 1935 год музыканты впервые встретили не вместе. В начале февраля 1935 года в норвежском Фридерикштате состоялся последний концерт “Comedian Harmonists”.

22 февраля 1935 года. Биберти, Ботц и Лешников получили положительный ответ на заявление о членстве в Имперской Музыкальной Палате, трое «неарийцев» - отказ, означавший запрет на профессию. После этого «гармонисты» еще успели записать свою последнюю пластинку с песней «Завтра еду прочь отсюда».

И вот «гармонисты» принимают решение расстаться. Имя “Comedian Harmonists” сохраняло свое магическое воздействие на публику и приносило хорошие дивиденды. Как сказали бы сейчас, это был «раскрученный брэнд». Певцы-«арийцы» не были антисемитами, но и не были готовы из солидарности со своими еврейскими коллегами терять дом и работу (стоит упомянуть, что позднее Эрвин Ботц ради карьеры развелся со своей женой-еврейкой и женился на дочери члена нацистской партии). Договорились, что еврейская часть группы уедет работать за границу, а «арийская» останется в Германии, причем после укомплектования оба состава будут выступать под прежним именем и не будут в этом препятствовать друг другу. (Кажется, это был первый в истории эстрады опыт «клонирования» успешного коллектива, внедренный позднее в советской поп-культуре «Ласковым маем». Через подобный опыт прошел и хор московской синагоги, родивший хор Михаила Турецкого и «Хасидскую капеллу» под руководством Александра Цалюка.)

Фроммерман и Коллин уехали 10 марта 1935 года, Циковский оставался в Берлине до конца апреля. Скорее всего, расставшись с евреями, Биберти, Боц и Лешников вздохнули с облегчением: теперь никто не мешал им снимать прежние гонорары с концертов в Германии. Они, несомненно, были более сильной в музыкальном отношении половинкой секстета: бас и первый тенор – это, так сказать, контур любого вокального коллектива, пианист, знающий весь репертуар – то же не последнее дело. Лешников и Биберти были, бесспорно, выдающимися певцами, Ботц – блестящим эстрадным пианистом. Да, с Фроммерманом и его соплеменниками уходила часть души секстета, его неповторимая ироничность, но в конце концов не в одном же еврейском юморе сила искусства. Доукомплектовать коллектив и плыть на гребне прежнего успеха не составило труда. Но проблемы продолжались – ведь продолжать артистическую карьеру приходилось не в прежней, а в нацистской Германии. Под запретом оказалось прежнее название, напоминавшее о «неарийском» прошлом. Биберти назвал новый коллектив «Meistersextett», но публика-то шла на прежнее имя. Было получено специальное разрешение писать на афишах «бывшие “Comedian Harmonists”». Под запретом оказалась большая часть прежнего репертуара. Как признавался Биберти, «трудно было найти шлягер, чтобы автором слов, музыки или аранжировки не был еврей». Артисты оказались в непростом моральном положении. Им приходилось доказывать свою лояльность режиму и идеологии. От Биберти требовали объяснений по поводу выступления “Comedian Harmonists” в Копенгагене – он оправдывается, что не имеет отношения к «исключенным из группы еврейским членам», он обращается в суд с требованием запретить бывшим коллегам использовать это название. Лешиков пишет на Биберти кляузу – обвиняет его в неправильных настроениях. Геббельсовское министерство пропаганды кладет донос под сукно, но грозит «разобраться после победы». Состав группы менялся, в 1938 году ее покинул Ботц, получивший в Гамбурге место музыкального руководителя кабаре, в 1940 – Лешников, призванный в болгарскую армию. И хотя Биберти сумел собрать новый состав, 24 декабря 1941 года выступления секстета, явно диссонировавшего своим певческим стилем с духом времени, были запрещены.

Уехавшие в Вену, “Comedian Harmonists” контрабандой вывезли немалые денежные средства – свою долю от заработков. Деньги были использованы для «раскрутки» новой группы и для выплаты жалованья новым музыкантам за репетиционный период. Вакансии в ансамбле заняли другие еврейские эмигранты – пианист Эрих Энгель и тенор Ганс Рексайс, из Вены был бас Рудольф Майредер. Состав группы оказался более стабильным, чем у их коллег из «Meistersextett», к тому же группа сохранила название, слегка «англизировав» его - “Comedy Harmonists”. У новой группы появились контракты на грамзаписи, она выступала в многочисленных кабаре, ночных клубах, концертных площадках, снялась в фильме «Катарина Последняя», который в Германии был запрещен. Группа гастролирует по Европе, однажды в Гааге пути обоих клонов – венского и берлинского пересеклись. В гастрольной истории “Comedy Harmonists” было и четырехмесячное турне по Советскому Союзу. Несколько месяцев группа провела в Австралии. Аншлюс Австрии заставил музыкантов спасаться бегством, лишенные к тому времени немецкого гражданства «гармонисты» через Цюрих уехали в Лондон, где получили так называемые «нансеновские» паспорта беженцев. С этими документами они выезжали на гастроли в Скандинавию, Южную Америку, США и Канаду. Во время второй поездки в Австралию в 1939 году музыканты намереваются остаться здесь жить и даже покупают дом в Сиднее. Но потом, находясь на гастролях в США, решают обосноваться там. Однако начались раздоры между музыкантами, из-за разногласий с Коллином группу покинул бас Майредер. В марте 1941 года баритон Роман Циковский получил известие о гибели отца, который был убит посреди улицы, в оккупированной гитлеровцами Польше, причем не немцами, а поляками-антисемитами. После этого певец принимает решение оставить эстраду и стать кантором в синагоге, о чем мечтал его отец. Летом того же года ансамбль распался – почти одновременно со своим берлинским двойником.

И вот, как сложились судьбы участников легендарной группы.

Эрвин Ботц – самый крепких профессионал их шести «гармонистов», много работал в кабаре, театрах, писал музыку для радио и кино, он умер в Гамбурге в декабре 1982 года в возрасте 75 лет.

Ари Лешников после войны жил в Болгарии. На заработанные деньги он купил дом, чтобы сдавать внаем квартире, но дом был разрушен бомбежкой. Знаменитый в прошлом артист жил очень бедно, иногда выступал, как певец, из-за недостатка средств работал даже садовником. Его обращения к Биберти с просьбой поделиться отчислениями от продажи довоенных записей группы остались без ответа. Умер Лешников в возрасте 81 года в 1978 году в Софии.

Роберт Биберти, после распада «Meistersextett» к певческой деятельности не возвращался, в годы войны служил в противовоздушной команде Люфтваффе, но после войны сумел добиться статуса лица, преследовавшегося при нацизме и получить некую компенсацию. Он получал доходы от продажи грамзаписей, собирал материалы и записывал передачи о “Comedian Harmonists” на радио, содержал антикварную лавку. Умер в 1985 году, в Берлине, в возрасте 83 лет.

Эрих Колин, завершив певческую карьеру, создал в США небольшую фирму по дизайну изделий из пластика. Он умер от остановки сердца при операции аппендицита в 1961 в Калифорнии, в возрасте 62 лет.

Роман Циковский жил долго. Почти 30 лет занимал пост кантора в одной из синагог Лос-Анджелеса, преподавал пение, что приносило ему достойный заработок. Выйдя на пенсию в 1970 году, Циковский поселился «городе миллионеров» Пальм Спрингс, где продолжал петь в синагоге, поскольку не мог жить без любимой работы, а его голос прекрасно звучал до глубокой старости. Он умер в возрасте 97 лет в 1998 году, успев посмотреть художественный фильм “Comedian Harmonists”.

Гарри Фроммерман, самый талантливый, но и самый неудачливый и непрактичный из всех прожил нескладную жизнь: у него не было стабильной работы, не складывалась семейная жизнь. Лишившись заработков музыканта, он остался без средств, его положение смягчалось поддержкой Циковского и помощью еврейских благотворительных организаций. Он работал таксистом и рабочим на конвейере. Фроммерман принимает американское гражданство, меняет фамилию на американизированную – Фроман, вступает в американскую армию. Его направляют в Германию, в Берлине он служит офицером разведки, а потом переводчиком Нюренбергского трибунала и военным цензором на RIAS - радио в американском секторе. Однажды, пробегая по коридорам радиоцентра он сталкивается с Бобом Биберти, переживавшим тогда нелегкие дни, Гарри помог бывшему коллеге получить продуктовые карточки. Позднее Биберти помог Фроману в получении дивидендов со старых записей. В 1948 Гарри увольняется из армии, уезжает в Цюрих, где узнает об успешных попытках Коллина воссоздать в Америке группу “Comedian Harmonists”, выехавшую на гастроли в Скандинавию. Когда в Стокгольме внезапно умирает тенор группы, Гарри заменяет его. Снова гастроли по Скандинавии и Италии, но Фроман разочарован в своих молодых американских коллегах, которых называет «наглыми ковбоями». Группа вскоре распадается, Коллин уезжает в США, а Фроман получает предложение римского радио создать новую вокальную группу «Harry Frohman and his Harmonists». Теперь это смешанный состав: кроме пианиста и четырех мужчин – две девушки. Выходит более 60 радиопередач, но европейское турне срывается из-за неготовности молодых женщин к гастрольной жизни. После этой неудачи Гарри возвращается в Нью-Йорк. В середине 50-х годов вместе с Коллином опять пытается создать вокальный ансамбль, но этот проект не вызывает интереса у европейских концертных агентств – время “Comedian Harmonists” ушло. Фроман меняет разные места работы, но все свободное время отдает музыке, занимаясь ею преимущественно в уме и на бумаге. В 1962 году Гарри возвращается в Германию, он поселяется в Бремене в доме Эрики фон Шпет, с которой состоял в переписке. Она помогла стареющему музыканту получить статус лица, преследовавшегося при нацизме, что дало ему право на небольшую пенсию. В начале 70-х годов начинается возрождение интереса к “Comedian Harmonists”, как следствие этого – поступления от продажи пластинок. Дома Гарри продолжает заниматься музыкой, но на публику уже не выходит: творит на бумаге и с помощью магнитофонов – один записывает многоголосную обработку «Полета шмеля» Римского-Корсакова. Можно себе представить, как бы он работал с современным компьютерным композиторским оснащением! В конце жизни Гарри встречается с Романом Циковским, летевшим через Германию в Израиль. Умер создатель легендарного ансамбля в 1975 году, незадолго до назначенного дня интервью для документального телефильма Эберхарда Фехнера (Eberhard Fechner) «“Comedian Harmonists” – шесть жизненных дорог».

Приходится констатировать и тот факт, что среди сотен песен в репертуаре группы не было ни одной настоящей еврейской песни, ни одной еврейской мелодии. Даже венская группа, почти полностью еврейская, не отдала дань культуре своих соплеменников. Для сравнения, такие столпы советской поп-культуры как, скажем, Леонид Утесов или Иосиф Кобзон не стеснялись обозначать в творчестве свою национальность. Роман Циковский, чья связь с еврейской религией и культурой была наиболее прочной, став кантором, выступал с концертами синагогальной музыки, записывал на пластинки канторские композиции. Гарри Фроммерман, видимо, так далеко ушел в своей «эмансипации», что попросту заблудился. Иначе невозможно объяснить, почему он, воспитанный в семье синагогального кантора, учителя хазанута, находясь в США, не нашел себе места в еврейской общине. Перебиваясь случайными заработками таксиста, страхового агента, рабочего на конвейере, мечтая о музыкальном творчестве, он, тем не менее, даже не пытается последовать примеру Циковского – петь в синагоге, или создать там мужскую вокальную группу, хор мальчиков, что сразу бы принесло и средства к существованию, и даже успех.

В 1997 году на экраны вышел художественный фильм Йозефа Вильсмайера (Joseph Vilsmaier) «“Comedian Harmonists” – легенда возвращается». В картине реконструированы сцены из истории знаменитого ансамбля – от его создания до разделения в 1935 году. В фильме строгое следование документальным свидетельствам перемежается порой с художественным домыслом, ради большей выразительности допущены небольшие анахронизмы. Например, женитьба Романа Циковского, равно как и развод Эрвин Ботца с женой-еврейкой – все это было позднее. Фильм породил новую волну популярности ансамбля. Сегодня, когда исполняется 70 лет со дня распада первой группы, “Comedian Harmonists” живы: их записи на CD пользуются стабильным спросом, в театре о них ставят музыкальные спектакли, а многочисленные группы-подражатели с неизменным успехом поют в Германии их бессмертные шлягеры.

В чем же секрет феноменального успеха группы? Конечно, в одаренности певцов, аранжировщиков, в их умении поставить перед собой высокую творческую цель, в редкостном музыкальном взаимопонимании. Но главное заключалось в том, что они сумели в своем творчестве выразить свое время. (Кстати, для характеристики эпохи стоит вспомнить замечательный фильм «Кабаре» с Лайзой Минелли, знакомый бывшей советской публике.) Славянско-немецко-еврейский состав ансамбля, льющиеся из глубины еврейской души сладкие немецкие мелодии, как нельзя точно отражали атмосферу Германии времен Веймарской республики. Пожалуй, не только отражали, но и формировали…

И все же, размышляя о судьбе ансамбля, заслуженно называемого «бой-бэндом №1 всех времен и народов», ловишь себя на желании пофантазировать о его судьбе в сослагательном наклонении. Что было бы, если?… Шанс остаться в США – это был не просто шанс продолжать вместе зарабатывать хорошие деньги. Фактически перед каждым из певцов стоял сакраментальный горьковский вопрос «с кем вы, мастера культуры?» С немножко чокнутым Фроммерманом, для которого главное в жизни – вокальный оркестр, игравший в его еврейской голове, или с многотысячной немецкой публикой, где вас любят все: от студентки до гауляйтера? Или чуть шире: с евреями, которые, конечно талантливы на оригинальные выдумки, но в конце концов по вокальным и прочим данным не тянут на народных артистов? Или еще шире – со всем свободным миром, противостоящим надвигающейся чуме или с зачумленной «отдельно взятой страной»? В Америке у «гармонистов» был шанс стать звездами мирового масштаба. С их талантом они завоевали бы не только Бродвей, но и Голливуд, вошли бы в мировую артистическую элиту. Ясное дело, в этом успехе сыграло бы свою роль американское «еврейское лобби», о чем бы, не без оснований, кричал Геббельс. «Гармонисты» могли бы сняться в оскароносной антифашистской комедии и удостоиться места в гитлеровском списке его личных врагов, подлежащих безусловному повешению, где-то между Чарли Чаплиным и Ильей Эренбургом. А с каким триумфом вернулись бы они в послевоенную Германию! Все-таки Фроммерман, придумавший стремительно взлетевший на вершину славы ансамбль, интуитивно чувствовал, что нужно делать, чтобы набрать еще большую высоту. Но его не послушали. выбрали синицу в руке, вместо журавля в Америке. «Гармонистам» изменило чувство времени, их эпоха прошла, на дворе была пора, когда мало оставаться просто хорошим музыкантом, далеким от политики. Они не использовали шанс прыгнуть в поезд, отправлявшийся в другую эпоху. Хорошие музыканты расстались со своими еврейскими коллегами и остались «со своим народом там, где их народ к несчастью был». Евреи «выбрали свободу». И те, и другие получили нишу, где можно было еще шесть лет подержать в руках пойманную когда-то синицу. Журавли улетели…

«Если бы мы не расстались, - говорил на склоне лет Роман Циковский, - мы стали бы популярнее, чем «Битлз». Остается только пожалеть, что не стали…
(эта статья взята на NNM в «Джаз-клубе», большое спасибо ее автору)